Эко Умберто  "Маятник Фуко". Глава 13.

13. Li frere, li mestre du Temple Qu'estoient rempli et ample D'or et d'argent et de richesse Et qui menoient
tel noblesse, Ou sont ils? que sont devenu? Chronique a la suite du roman de Fauvel
Et in Arcadia ego

Тамплиеры.

Первый крестовый поход. Готфрид, как известно из Тассо,
Господен гроб почтивши, снял обет. Бодуэн становится первым королем в Иерусалиме.
Христианское царство в Святой Земле. Но один разговор Иерусалим, другое дело остальная
Палестина. Сарацин побили, но они не угомонились. Жизнь в тех краях не слишком спокойная ни
для новопоселенцев, ни для паломников. И в этот момент, в 1118 году, во время правления
Бодуэна II, девять человек, под командой некоего Гуго де Пейнса, образовывают ядро Ордена
Бедных Рыцарей Креста: орден монашеский, но с ношением оружия. Три обычных обета бедности,
воздержания и послушания. Плюс к тому обязательство давать защиту паломникам. Король,
епископ и прочая иерусалимская верхушка немедленно отстегивают деньги. Им выделяют
помещение – в одной из пристроек при старом Храме Соломона[40]. Так они становятся Рыцарями
Храма.
– Что это были за люди?
– Скорее всего, романтики крестового похода. Но потом это переменилось. Начали прибиваться к
компании Иваны-дураки, младшие сыновья без наследства. Иерусалим – это была та же Аляска,
туда ехали за деньгами. В основном те, кому дома ждать было нечего, или прежде судимые.
Иностранный легион. Такой плакатик: ты записался в тамплиеры? Ждут тебя дальние страны,
крепких и сильных душой. Кормежка, одежка казенная, под расчет еще и спасение души.
Разумеется, с хорошей жизни на это не шли. Жить в пустыне, в палатке, годами не видя
человеческих лиц, если не считать других тамплиеров и нескольких турецких рож, потом еще жара,
жажда и обязанность вечно потрошить сарацин...
На самом деле орден пережил три эпохи, и на
уровне третьей этих проблем уже не было и в него записывались даже те, кто отнюдь не
бедствовал. Потому что стало не обязательно вербоваться в Святую Землю, можно было работать
на материке. Вообще что касается тамплиеров, мне они не вполне ясны. Иногда кажется, что это
просто банда, иногда, наоборот, в них есть какое-то изящество. Этнические чистки они проводили
по-рыцарски. Они, конечно, били мусульман, потому что это была их работа... Но когда посол эмира
Дамасского прибыл с визитом в Иерусалим, тамплиеры предоставили ему мечеть для отправления
культа, невзирая на то, что ее уже успели переделать в христианскую церковь. Он себе молится, в
этот момент заходит какой-то франк, видит неверного в святом месте и вышвыривает его.
Тамплиеры наказали виновного, а перед мусульманином извинились. Это джентльменское
отношение к противнику их и погубило, не зря на суде им шили связь с эзотерическими
мусульманскими сектами. Может быть, связь и была, точно так же как авантюристы прошлого века
заболевали Африкой. Тамплиеры были люди без систематического образования, они не понимали
многих идейных тонкостей и не думали о них, а одевались в духе Лоуренса Аравийского... Вообще
понять причины их действий для меня не легко, потому что христианские историки, Гийом Тирский
и прочие, при каждом случае поливают их грязью...
Потому что тамплиеры слишком усилились, и притом слишком быстро. Все началось со Святого
Бернарда. Вы представляете себе, кто такой Святой Бернард? Гениальный организатор,
реформатор бенедиктинского ордена. Из всех церквей велел вынести статуи и украшения. Когда
ему не нравится коллега, например Абеляр, он с ним ведет себя по-маккартистски, а в принципе
предпочел бы сжечь. Если нельзя, то хотя бы сжечь его книги, что он и сделал. Потом начал
агитировать за крестовые походы. Вперед, Святая Земля зовет...
Когда Бернард прослышал о тамплиерах – сразу
спикировал на эту идею. Благодаря ему девять авантюристов превратились в Militia Christie так
что можно сказать что тамплиеров как героический миф изобрел он. В 1128 году он созывает собор
в Труа именно для того, чтоб легитимировать этот новый орден монахов-солдат, а через несколько
лет пишет более чем положительный отзыв на их деятельность и сочиняет статут в семидесяти двух
параграфах, где чего только нет. Месса ежедневно, и нельзя иметь связи с рыцарями, отлученными
от церкви, однако если те попросят о принятии их в орден – реагировать по-христиански. Видите, я
не случайно проводил. параллель с Иностранным легионом. Формой будет белая накидка, простая,
без меховой оторочки, позволяется только ягнячий или же бараний мех. Запрещено носить гнутую
или тонкую по моде обувь, спать следует в рубахе и портах, на тюфяке и с простыней и одеялом...

Есть иные жесткие ограничения: питаться двоим из одной миски,
трапезовать в молчании, мясная пища трижды в неделю, строгий пост по пятницам, вставать на
рассвете, если накануне день выдался трудный, разрешается пролежать еще не более часу, но в
этом случае надо прочитать в постели тринадцать отченашей. Главным в ордене является магистр;
имеется иерархия младших по званию, на нижних ступенях – прапорщики, оруженосцы, денщики и
слуги. Каждый рыцарь владеет тремя конями и оруженосцем, запрещено украшать стремена, седла
и поводья, оружие должно быть простое, но отличного качества, никакой охоты, за исключением
львиной, словом – жизнь военная, богоспасаемая. Не говорю уж о воздержании, на которое
сочинитель статута напирает особенно. А ведь наши герои живут не в монастыре, а на Людях, если
можно звать людьми тот сброд, который тогда наводнял Святую Землю. В уставе сказано, что
общества женщин надобно избегать, насколько возможно, и не целовать никого, кроме матери,
сестер и теток.
Жили они по-матросски, месяц за месяцем в пустыне, у
черта на рогах. Представьте себе: по ночам ледяной ветер, вы в палатке вместе с другом, с которым
едите из одной плошки, страшно, голодно, холодно, хочется к маме. Что дальше? Фиванский легион,
мужественное объятие...
Подумайте об этом адском положении, бок о бок с солдатней, которая никаких обетов не давала,
врываясь в город, добыча солдата – мавританочка, золотой нежный живот и ресницы как бархат, а
что достается тамплиеру в ароматной тени ливанских кедров? Оставьте ему хотя бы маленького
мавра. Понятно вам теперь, кстати, откуда идет выражение «пить и ругаться как тамплиер»? Их
удел напоминает мне положение войскового капеллана, который жрет спирт и богохульствует со
своими неотесанными подопечными. Уж одного того хватило бы... А тут еще печати. На печатях
тамплиеры изображаются по двое, на одной и той же лошади. С чего бы это, если учесть, что по
уставу каждому положено три коня? Конечно, Бернард мог считать это удачной находкой в качестве
эмблемы бедной жизни или символа двойственного служения: рыцарство-монашество... А теперь
представьте себе, как все это выглядело в глазах простого человека: ничего себе монах, гляди-ка,
присоседился даже на скаку! Вполне возможно, что все это домыслы...
...выписка из Бернарда, вот как он описывает идеал поведения тамплиера: «Они презирают и
ненавидят мимов, шутов, площадных жонглеров, неблаголепные песни и фарсы, они обрезают
волосы коротко, потому что апостол сказал, что не подобает мужчине заботиться о прическе.
Их никогда не встречают причесанными, очень редко мытыми, их борода клочковата, они покрыты
пылью, грязны от ношения брони и от жаркой погоды...»
Вам приходилось когда-либо видеть колонну новобранцев
после марша? Я говорю вам обо всем этом для того, чтобы вы лучше понимали противоречивость
сути тамплиеров. Тамплиер должен быть таинственным, аскетичным; он не объедается, не
напивается, не прелюбодействует, но при этом носится по пустыне, рубит головы врагам Христа, и
чем больше голов он срубит, тем больше приобретет входных билетов в рай; с каждым днем он
становится все более растрепанным, от него все больше воняет, и, кроме того, Бернард требует,
чтобы, войдя в завоеванный город, он не набрасывался ни на девочек, ни на старушек и чтобы в
безлунные ночи, когда по пустыне гуляет знаменитый самум, его близкий соратник по оружию не
оказывал ему никаких услуг такого рода. Как соединить в себе качества монаха и головореза,
потрошить врагов и воспевать хвалу Богородице, не иметь права смотреть в лицо двоюродной
сестре, а затем однажды, после многодневной осады ворваться в город и видеть, как другие
крестоносцы на ваших глазах наслаждаются с женами халифа, а прекрасные мавританки
распахивают корсеты и умоляют: возьми, возьми меня, только сохрани мне жизнь?.. Но тамплиер
должен оставаться непоколебимо растрепанным и зловонным, как того хотел святой Бернард, и
продолжать молиться... Кстати, достаточно взглянуть на «Retraits»...
Устав Ордена, написанный достаточно поздно, когда Орден, образно говоря, уже обул тапочки.
Нет ничего хуже скуки в армии после окончания войны. Наступает момент, когда, например,
запрещается драться, наносить рану христианину из чувства мести, что-либо покупать или
продавать женщинам, клеветать на собратьев. Нельзя терять рабов, приходить в гнев и
выкрикивать: «Я уйду к сарацинам!», губить лошадь из-за халатности, дарить животных, за
исключением кошек и собак, покидать Орден без разрешения, нарушать печать магистра, выходить
за пределы лагеря по ночам, швырять в ярости свою одежду наземь.

В общем, тамплиеры были оборванцы...
Это я перестарался, впечатление получилось одностороннее. Рядовые
действительно ходили примерно в этом виде, но орденкак таковой с самого начала стал получать
субсидии, чем дальше – тем больше, по мере того как открывались капитанства на территории
Европы. Вот к примеру, только от одного Альфонса Арагонского тамплиеры получили в подарок
целую страну, то есть он оформил на них завещание и оставил им королевство при условии, если
умрет без прямых наследников. Тамплиеры предпочли не полагаться на случай и переоформили
документы, получив синицу в руки еще при жизни дарителя, а синица представляла собой
полудюжину крепостей по всей Испании. Король Португалии подарил им лес. Лес этот вообще-то
был сарацинский, но тамплиеры взялись за его чистку, в два счета выбили оттуда мавров и между
делом основали Коимбру. И это только отдельные зарисовки... В общем, картина такая: боевики
едут сражаться в Палестину, но ядро ордена расположено на родине. Какие это открывает
возможности? Да такие, что если кто-либо направляется в Палестину, и не хотел бы путешествовать
с золотом и драгоценностями в кармане, он попросту заходит к рыцарям-тамплиерам, в их
французские, испанские или итальянские гарнизоны, вносит деньги, берет квитанцию и получает по
ней в Палестине. Аккредитив. Это они изобрели систему чеков. Задолго до флорентийских банкиров. Теперь вам
должно быть ясно, что на основании добровольных пожертвований, военных контрибуций и
поступлений от финансового посредничества орден превратился в международный концерн.
Подобная структура могла держаться только на менеджерах высокого класса. Эти люди сумели
убедить Иннокентия II предоставишь им экстраординарные льготы: орден имел право оставлять
себе всю военную добычу, и по имущественным вопросам не должен был отчитываться ни перед
королем, ни перед епископами, ни перед патриархом Иерусалимским, а только перед папой. Таким
образом, они были освобождены от уплаты десятин, но сами имели право облагать десятинной
пошлиной все контролируемые территории... В общем, мы имеем дело с фирмой, которая при
постоянно активном балансе недоступна никакой налоговой инспекции. Понятно, почему епископы
и коронованные особы не могли их любить, но и без них не могли обходиться. Крестовые походы
организуются с бухты-барахты, народ едет воевать не зная куда и каким образом, а тамплиеры –
свои люди в тех краях, понимают, с кем они воюют и чего ждать от противника, прекрасно знают
местность и ведение боя на этой местности... Хотя, судя по хроникам, способны увлекаться и
нагородить кучу глупостей. Время от времени какие-то абсурдные кавалерийские наскоки...
Странно, до чего не сочетается их политическая и управленческая серьезность с лихостью их
боевых привычек. Летят сломя голову, не проверяя обстановку, попадают в ловушку и погибают ни
за что ни про что. Возьмем, к примеру, историю осады Аскалона...

Итак, однажды французский король, германский император, король Иерусалима Бодуэн III и два
великих магистра Ордена Тамплиеров и Ордена Госпитальеров решили осадить Аскалон. Все
вместе они отправились к городским стенам: король и его двор, патриарх, священники с крестами и
штандартами, архиепископы Тира. Назарета и Цезарии, в результате – великое празднество с
шатрами, разбитыми у стен неприятельского города, орифламмами, большими щитами и боем
барабанов... Аскалон был укреплен ста пятьюдесятью башнями, а его обитатели заранее
подготовились к осаде: в стенах каждого дома были пробиты бойницы, и каждое жилище
представляло собой как бы крепость в крепости. Я повторяю, тамплиеры, будучи сильными и
сведущими в военном искусстве, должны были бы знать такие вещи. Но ничего подобного. Они
принялись лихорадочно сооружать деревянные башни на колесах и черепахи, знаете, такие,
которые подводят под неприятельские стены и которые выбрасывают огонь, камни, стрелы, тогда
как катапульты бомбардируют издалека каменными глыбами... Защитники Аскалона попытались
было поджечь башни, но ветер подул в их сторону, огонь охватил стены, и они начали
обрушиваться, по крайней мере в одном месте. Пролом! Тут же все нападавшие ринулись туда
разом, но здесь случилось нечто странное. Великий магистр тамплиеров устроил у пролома затор, и
в город вошли только его воины. Злые языки утверждают, что это было сделано для того, чтобы вся
добыча досталась одним лишь тамплиерам, их доброжелатели возражают: целью этого поступка
было проверить, нет ли там засады, для чего были отобраны самые храбрые воины. Во всяком
случае, я не доверил бы этому магистру права руководить военным училищем: сорок тамплиеров
промчались сквозь весь город со скоростью сто восемьдесят километров в час и остановились у
стены с противоположной стороны, затормозив в облаке пыли; они посмотрели друг на друга, не
поняв, зачем они это сделали, и повернули обратно, пытаясь прорваться сквозь полчища мавров,
осыпавших их сквозь бойницы камнями и стрелами и добивших наконец их всех, включая Великого
магистра. Затем они заделали брешь в стене, повесили на ней тела убитых и свернули из их пальцев
фиги, которые были направлены в сторону христиан, что вызвало крики негодования у последних.