Еврейские погромы в Овруче.

Материал из книги “КНИГА ПОГРОМОВ. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918-1922 гг.” Сборник документов.

Сводный доклад сотрудника Отдела помощи погромленным при Российском обществе Красного Креста (РОКК) на Украине [1] А.И. Гиллерсона [2] о погроме в г. Овруче Волынской губ. и на станции Коростень отрадами “Курень смерти” [3], Козырь-Зырки [4] и др. в декабре 1918 — январе 1919 г. Не ранее 20 июня 1919 г.”

Еврейское население Овруча.

Овруч — уездный город Волынской губ. с населением около 10 тыс. чел. Более двух третей этого населения — евреи. Еврейское население в массе аполитично, заметных революционеров в своей среде не знало. В период царских погромов Овруч не пострадал.

Погром в декабре 1917 г.

Первый погром в Овруче имел место в декабре 1917 г. при первой Раде [5]. Проживающие в городе и уезде польские помещики, а равно и бывшие царские чиновники, верные царским заветам, сеяли рознь и внушали вражду к евреям, приписывая их махинациям рост цен на продукты. Под влиянием их агитации квартировавший в Овруче 165 Украинский полк при демобилизации его в декабре 1917 г. стал громить еврейские магазины и уничтожать товары. Крестьяне окрестных сел приезжали на подводах и увозили к себе то, что уцелело. Между прочим, то же самое делало местное крестьянское население. Громили только магазины. Квартиры евреев не пострадали. Этот погром дал повод бывшим в Овруче еврейским воинам организовать самооборону, которая действовала продолжительное время, а затем распалась.

Отношение к евреям при гетмане [6].

При гетмане погромов вообще не было. Власть гетмана была, в сущности, властью реставрационной; она была окрашена в царский цвет, но, по обстоятельствам момента, в значительно ослабленном виде. При гетмане не было погромной агитации, но не было недостатка в антисемитской пропаганде. Между прочим из Житомира был в Овруче получен тайный приказ евреев на государственную службу не принимать, а ранее принятых постепенно увольнять. Власть гетмана, будучи продолжением царской власти, хотя в ослабленном виде, была крайне непопулярна среди украинского крестьянства. И когда немцы, по обстоятельствам момента, стали покидать край, во многих местах вспыхнули восстания.

Восстания крестьян и образование Овручской республики.

30 ноября 1918 г. восстали крестьяне Покалевской вол. Овручского уезда. Они объявили власть гетмана низложенной и образовали Овручскую республику. Охранявшие в Овруче гетманскую власть офицеры-добровольцы в числе около 100 чел. бежали, не оказав сопротивления. Крестьяне ввели в Овруче строгий порядок. Они немедленно освободили из тюрьмы политических заключенных, из числа которых назначили крестьянина Дмитрюка комиссаром города, а еврея-бундовца Фридмана — его помощником. Крестьяне, между прочим, обратились к еврейской общине с предложением организовать из своей среды боевой отряд в 150 чел. Но евреи, обсудив это приглашение и признав, что создавшееся крестьянское правительство не представляет достаточной гарантии своей прочности, от представления такого отряда благоразумно отклонились. В это время власть гетмана на Украине окончательно пала, и во главе последней стала петлюровская Директория [7]. Большевизм среди покалевских крестьян Под влиянием белорусских большевиков, которые со стороны Калинковичей являются ближайшими соседями покалевских крестьян, среди последних усиленно стали развиваться большевистские тенденции и все громче раздаваться большевистские призывы. Создалось большинство из большевиков и меньшинство, готовое примкнуть к украинскому национальному движению. Стоявшие во главе Овручской республики Дмитрюк и Фридман выступили с протестами против большевистских настроений покалевцев, и в результате Дмитрюк был убит, а Фридман спасся бегством. Был еще в Овруче назначен покалевцами комендант города, некто Мешанчук, по моему представлению антисемит и черносотенец. Он тайно вошел в соглашение с петлюровской властью в Коростене, сообщил ей о большевистских настроениях Овруча и пригласил туда так называемый «Курень смерти».

"Курень смерти".

Этот «Курень смерти» ночью подошел к городу, окружил покалевцев и обезоружил их. Затем казаки этого куреня стали обходить еврейские дома, чтобы отобрать оружие. Оружие они не находили, но зато находили во многих домах деньги и ценное имущество. Все это они и забирали. Так начались грабежи в Овруче. Евреи обратились с жалобой к коменданту Мешанчуку, и тот их успокоил, заявив, что скоро явятся регулярные войска, и тогда грабежи прекратятся. Действительно, 15 декабря в Овруч вступил отряд партизан с атаманом Козырь-Зыркой во главе. Встречавшим его Козырь-Зырка объявил, что он явился для водворения порядка в городе. Некоторые передают, что Мешанчук, представляя рапорт о положении в городе, пояснил, что в нем свирепствует большевизм и что виной тому «жиды».

Атаман Козырь-Зырка.

О личности Козырь-Зырки в Овруче создались легенды. Некоторые утверждают, что он некий граф из Белой Церкви и что Козырь-Зырка не его настоящее имя, а лишь псевдоним. Другие уверяют, что он беглый галицийский каторжник, в подтверждение чего ссылаются, между прочим, на бывшую у него на руках татуировку. Но все описания сходятся в том, что это молодой красавец, жгучий брюнет цыганского пошиба, с хорошими манерами, замечательный оратор, говоривший исключительно на галицийско-украинском наречии. По-русски он не говорил, хотя отлично понимал этот язык. Козырь-Зырка первым делом счел нужным ознакомиться с настроением различных общественных групп. Для этого он пригласил к себе городского голову, поляка Мошинского, и представителей различных общественных организаций, преимущественно поляков и бывших царских чиновников. О чем эти приглашенные говорили с Козырь-Зыркой — осталось неизвестным, но об этом очень нетрудно догадаться.

Арест духовного раввина [8].

Выслушав представителей крестьянского, атаман решил познакомиться с представителями еврейского общества. Для этого он приказал арестовать и привести к нему еврейского духовного раввина. 16 декабря раввин был арестован около двух часов дня и приведен в комендатуру. Там его продержали до 10 часов вечера, причем он все время подвергался всяческим издевательствам со стороны казаков. Наконец в 10 часов вечера он предстал пред очи атамана Козырь-Зырки. Последний принял его крайне грубо и после допроса с пристрастием объявил ему: «Я знаю, что ты большевик, что все твои родные — большевики, что все жиды — большевики. Знай же, что я всех жидов в городе истреблю. Собери их по синагогам и предупреди об этом».

Первые убийства.

С этими словами он поздно ночью отпустил раввина. В ту же ночь казаки окружили крестьянскую подводу, на которой ехали евреи — гимназист и гимназистка из Мозыря. Казаки потребовали, чтобы крестьяне отдали им «жиденят», но крестьяне их отстояли. Зато проезжавшего через Овруч молодого еврея из Калинковичей они арестовали и привели к атаману. И Козырь-Зырка на том основании, что он из Калинковичей, которые были в руках большевиков, объявил и его большевиком и велел расстрелять.

Издевательства.

Были также захвачены проезжавшие из м. Народичи два еврея, мелкие торговцы махоркой и спичками. Их объявили спекулянтами и привели к атаману. Там их раздели донага, избивали нагайками и заставляли плясать. При этом одному всунули в рот пачку махорки, а другому — коробку спичек. Сам Козырь-Зырка стоял с поднятым револьвером и грозил им расстрелом, если они перестанут плясать. Затем заставляли их друг друга сечь и целовать друг у друга сеченое место. Их также заставляли креститься и т.д. Вдоволь натешившись над ними, их голыми выгнали на улицу, а затем и; выбросили их платья (показания раввина Кивниса, стр. 10—11;· Вайдермана, стр. 13-16 и др.)*. Отступление Козырь-Зырки и новый захват покалевцами [Овруча] День 27 декабря прошел в мелких грабежах в еврейских домах. В это время произошел следующий случай. Отряд казаков отправился в mj Народичи для реквизиции кожи. Возвращаясь обратно, отряд сделал привал в одной деревне. Там казаки перепились. Когда они поехали дальше, то крестьяне устроили засаду и открыли по ним пальбу. Четыре казака было убито, а остальные поскакали в Овруч. Этот случай произвел огромное впечатление на Козырь-Зырку и его партизан, и они в ту же ночь покинули Овруч, отступили к Коростеню. Покалевские крестьяне вновь завладели городом. Они первым делом ворвались в тюрьму, где находились еще раньше ими арестованные помещики и лесничий, и всех их перебили. Затем они напали на нескольких помещиков, живших в городе, изранили их, а также убили жену арестованного лесничего и тяжело ранили гостившую у нее сестру и ребенка последней.

Новое наступление Козырь-Зырки.

31 декабря Козырь-Зырка с большими подкреплениями вновь подступил к Овручу и начал обстреливать город из тяжелых орудий. Покалевцы в продолжение часа ему отвечали, а затем умолкли. Козырь-Зырка продолжал обстрел города, и, наконец, его банды ворвались в город, где началась кровавая вакханалия. Погром в с. Потаповичи и Гешове Предварительно надо отметить, что по пути к Овручу около с. Потаповичи путь оказался разобранным. Кто-то сказал казакам, что это сделали «жиды». Тогда казаки решили расправиться с евреями ближайших сел. В Потаповичах всего 4 еврейских семейства, и казаки, войдя в село, начали их грабить и убивать и насиловать женщин. В одном доме, где хозяин отсутствовал, остались три его дочки и зять. У одной из дочерей были запрятаны на теле несколько сот рублей. Казаки забрали эти и другие деньги, а равно все ценное имущество, женщин они изнасиловали, а так как последние, особенно обе девушки, сопротивлялись, то их избили до того, что лица их превратились в сплошной кровоподтек. Зятя, только что вернувшегося из плена, они вывели во двор, где уже находился другой еврей. Того и другого они пристрелили, причем зять был убит наповал, а другой еврей был только ранен, но притворился мертвым и этим спасся. Из этого дома они пошли к еврею-кузнецу, незадолго перед тем вернувшемуся с фронта. Они выпустили в него две пули, а затем приготовили к расстрелу бившегося в истерике служившего у него русского мальчика. Смертельно раненый кузнец тогда собрался с силами и промолвил: «Зачем вы его убиваете, ведь он русский». Казаки, убедившись, что мальчик действительно русский, оставили его в покое. Но так как кузнец своим заступничеством доказал, что он еще жив, то его и добили. После этого они вышли во двор, где встретили старика — тестя кузнеца и его убили, а также убили мальчика — племянника кузнеца. Из Потаповичей они отправились в с. Гешево, чтобы разыскать и там евреев. В этом селе проживало несколько евреев, но все они успели разбежаться. Остался лишь один глухой старик — меламед . Его-то казаки захватили с собой и повезли по направлению к Овручу. По дороге они встретили возвращавшегося в свое местечко старика шехета . Они его также захватили и тут же обоих стариков повесили на высоком дереве, одного — на телеграфной проволоке, другого на ремешке. Последний, по рассказам крестьян, несколько раз срывался, но его каждый раз вновь подвешивали. Затем они тут же их сняли с высокого дерева и повесили на низком деревце, к которому прибили записку о том, что «тому, кто их снимет, жить не более двух минут». Вследствие этого крестьяне не давали их снимать. И лишь когда трупы стали разлагаться, евреям удалось снять их и похоронить в ближайшем местечке. Всего в Потаповичах и Гешове убито 9 евреев (показания Гловмана, стр. 33—35). Такова была прелюдия к тому, что затем разыгралось в Овруче. Убийства, насилия и грабежи в Овруче Вступив после полудня 31 декабря в Овруч, казаки разбрелись по городу и начали грабить и убивать евреев. Один отряд отправился на базар и там захватил около 10 еврейских девушек, которых казаки потащили в гостиницу Фейгельзона, где девушки подверглись неописуемым издевательствам и насилиям. Другие казаки этим временем убивали встречных евреев. Они также врывались в дома и там совершали убийства. Так, несколько казаков погнались за одним евреем, который укрылся в одном из ближайших домов. Казаки, войдя в один дом, где, по их мнению, скрылся этот еврей, застали сидящего за столом отца и трех сыновей. Всех 4 они вывели во двор и всех по очереди расстреляли. Явившись в дом адвоката Глозмана, они вывели на улицу старика Глозмана, его сына — молодого интеллигентного человека, члена общины. Но затем они решили старика освободить и предложили ему уйти. Старик отказался покинуть сына. Тогда казаки нагайками стали бить старика, причем ему разбили его единственный глаз, так как другого глаза он был давно лишен, а молодого Глозмана тут же расстреляли. При этом расстреле верхом на лошади присутствовал атаман Козырь-Зырка. Характерно, что в это время проходил мимо городской голова Мошинский. Молодой Глозман, которого тот хорошо знал, обратился к нему с просьбой заступиться за него и сказать казакам, большевик ли он. Но Мошинский прошел дальше, сделав вид, что не слышит обращенной к нему мольбы. Казаки рассыпались по городу, партиями входили в дома, грабили деньги и имущество, избивали стариков, изнасиловали женщин и убивали молодых евреев. Многие из приготовленных к расстрелу откупались деньгами, причем сумма выкупа бывала очень значительна. Так, в дом Розенмана поздно вечером явилось несколько казаков. В доме, кроме старухи-матери и двух дочерей, были два сына, из коих один уже в продолжение нескольких недель лежал больной в кровати. Здоровому сыну они, приняв его за русского (он, действительно, на еврея не похож), велели уходить, но, узнав от него, что он хозяйский сын, задержали его. Они потребовали, чтобы и больной сын оделся и пошел с ними. Но, убедившись, что он действительно серьезно болен и встать не может, они ограничились тем, что оставили возле его кровати одного казака, а здорового сына вывели во двор, где поджидали другие казаки. Там они поставили его у стены, и один из них зарядил ружье. Молодой человек стал умолять их не убивать его, обещая за себя большой выкуп. «Дашь двенадцать тысяч?» — спросил один из казаков. Молодой человек стал их уверять, что родные за него вынесут эту сумму. Тогда казаки ввели его в дом, где его мать и сестры лежали в глубоком обмороке. Женщин привели в чувство, и те начали искать в доме денег. Но в доме оказались лишь две тыс. рублей. Казаки согласились принять эти деньги при условии, что остальные десять тыс. рублей им будут выплачены на следующий день к 10 часам утра. К этому времени они обещали явиться, и, если деньги не будут внесены, то они всех убьют. Действительно, на следующее утро явились два казака и, получив уплаченные 10 тыс. руб., объявили, что Розенманы отныне могут жить спокойно, так как их имя будет записано в штабе и больше никто их беспокоить не будет. Казаки сдержали слово. Розенманов больше не беспокоили, между тем как к другим евреям на смену одним казакам приходили другие, причем последующие забирали то, что не успевали захватить их предшественники. Казаки ровно ничем не брезговали: они снимали с евреев платье, сапоги. Характерно, что тот казак, который выводил Розенмана для расстрела, производил впечатление интеллигента; у него были выхоленные руки, на которых красовались дорогие кольца. Говорил он с явно выраженным польским акцентом (показания Розенмана, стр. 27). В другом случае подвыпивший офицер-сотник потребовал от еврея, содержателя мелкой гостиницы, чтобы тот немедленно накормил обедом всю его сотню и ему лично выдал 5 тыс. руб. На указание хозяина, что это невозможно сейчас выполнить, так как у него денег нет, тем паче нет у него таких запасов, чтобы накормить целую сотню, — сотник приказал его стегать нагайками. Спрятавшаяся было дочь выбежала и своим телом прикрыла отца. Тогда нагайки посыпались на нее и на всех бывших в доме. Затем сотник увел хозяина с собой. За отцом пошла его дочь. Сначала сотник потребовал, чтобы она удалилась, но затем разрешил ей следовать за отцом. Он привел их к себе на квартиру, положил на стол револьвер и приказал дочери, чтобы она в продолжение дня приготовила обед для его сотни и 5 тыс. руб. для него самого, иначе к вечеру ее отец будет расстрелян. Тогда старика осенила мысль воспользоваться этим предложением для своего спасения. Он стал уверять сотника, что дочь его ничего не сумеет сделать, но если тот его самого отпустит хотя бы на один час, то он и деньги и провизию добудет. После долгих колебаний сотник согласился отпустить старика на полчаса. Старик побежал к своему дому, который за это время был казаками дочиста разграблен. Он посоветовал своей семье спрятаться где кто может, а затем и сам спрятался на чердаке у своих знакомых, а впоследствии он со всей семьей бежал из города (показания Вахлиса, стр. 36). В первые два дня было убито 17 евреев. Евреи обратились к городскому голове Мошинскому с просьбой отправить депутацию из двух христиан и одного еврея к атаману, чтобы молить его о прекращении резни. Голова обещал это сделать, но в результате ничего не сделал. Тогда старики, старухи (молодые евреи все спрятались) с плачем и воплями направились к дому атамана. Атаман согласился принять от пришедших депутацию в числе трех человек. Когда депутация к нему прибыла, он от нее потребовал, чтоб на следующий день на площадь у комендатуры явилось все мужское еврейское население в возрасте от 15 до 40 лет.

Паника среди евреев.

Это требование повергло еврейское население в панический страх. Все были уверены, что трудоспособное население требуется для убоя. Нельзя было, однако, ослушаться приказа. И вот на следующий день еврейское мужское население в возрасте от 15 до 40 лет под прикрытием стариков и женщин явилось на указанное место к зданию комендатуры. Часа через […]* подъехал, наконец, на автомобиле Козырь-Зырка. Евреи прокричали: «Слава атаману! Слава Украине!» Козырь-Зырка вышел из автомобиля и обратился к ним с речью, в которой стал перечислять все их «большевистские преступления».

Речь Козырь-Зырки к евреям..

В своей речи, сказанной на красивом галицийско-украинском наречии, он высказал, что имеет право истребить всех евреев и сделает это, если пострадает хоть один казак. В Потаповичах он это уже сделал, причем собственноручно застрелил еврея-шпиона. Он истребит всех евреев Овруча, если пострадает хоть один казак. Поэтому он советует евреям, если среди них имеется хоть один большевик, пусть они сами задушат его собственными руками. Когда Козырь-Зырка закончил свою речь, евреи прокричали ему «слава». Казенный раввин50 предложил ему привести всех евреев к присяге на верность Украине и дать из своей среды боевой отряд. Атаман ответил, что ни в еврейской присяге, ни в еврейском отряде он не нуждается. Он предоставляет евреям дышать воздухом Украины, но требует, чтобы те помнили предостережения его. Евреи разошлись и стали обсуждать, как им смилостивить атамана. Они собрали около двадцати тыс. рублей и передали ему на подарки казакам.

Сборы.

Козырь-Зырка принял деньги, но заметил, что на эти деньги много подарков не накупишь. Он потребовал еще 50 тыс. руб. Евреи обещали их собрать. Но так как все были ограблены и разорены, то собрать такую сумму было нелегко. Пришлось обратиться к мелким ремесленникам и еврейской прислуге, и те вносили свои сбережения. Получив дополнительную сумму, Козырь-Зырка выпустил объявление, в котором выразил порицание грабежам. Но грабежи продолжались и в те и в последующие дни.

Реквизиция портных и сапожников.

В то же время Козырь-Зырка реквизировал всех еврейских портных и сапожников и передал им для шитья награбленный у евреев материал. Шили сапоги, шинели, мундиры, шаровары и пр. Работать заставляли с 8 часов утра до двенадцати часов ночи, даже по пятницам. Еда во время работы им не отпускалась (показания Шехтмана, стр. 1; Столанда, стр. 13).

Козырь-Зырка как судья.

Козырь-Зырка занимался также разрешением гражданских споров. Для характеристики его как судьи достаточно привести следующий случай. Одна ецрейка владела землей, перешедшей к ней по праву наследования. Первоначальный собственник приобрел эту землю от крестьянина актом куплипродажи. .Крестьянин, потомок продавца, пользуясь аграрным замешательством, еще при первой Раде предъявил судебный иск об этой земле, и в иске ему было отказано. Когда появился Козырь-Зырка и крестьянин убедился в полном бесправии евреев, он обратился к нему с иском о той же земле. КозырьЗырка велел крестьянину привести к нему мужа ответчицы. Но последний не поверив, что его действительно вызывает Козырь-Зырка, к нему не пошел. Тогда атаман за ним послал. Когда еврей пришел, он спросил у него, почему он раньше не пришел. Тот ответил, что он не имел основания верить, что крестьянин ему действительно передает волю атамана. Козырь-Зырка приказал обнажить еврея, разложить его и дать 25 нагаек, что было исполнено в его присутствии. Через полчаса после этого он приступил к допросу еврея по поводу земли. Последний объяснил, что будучи высечен, он не в состоянии говорить вообще, а что касается земли, то она принадлежит не ему, а его жене, которая и может сообщить нужные сведения. Атаман потребовал к себе жену. Та ему предъявила копию судебного решения о том, что за ней признано право собственности на эту землю. Козырь-Зырка этим не удовлетворился и потребовал в разъяснение спора представления обеими сторонами свидетелей. Свидетели были представлены. И все они подтвердили, что еврейка владеет землей на законном основании. Тогда Козырь-Зырка приказал еврейке выдать расписку в том, что она добровольно уступает землю крестьянину и от каких-либо претензий на эту землю навсегда отказывается. Расписка была выдана (показания Хейермана, стр. 35).

Реквизиции музыкантов.

Любил Козырь-Зырка и повеселиться. Он реквизировал еврейский оркестр, на обязанности которого было играть на всех казацких вечеринках. Под звуки музыки этого же оркестра Козырь-Зырка однажды порол двух крестьян-большевиков. Им было дано несчетное число ударов, а затем их расстреляли (показания Стокмана, стр. 39).

Козырь-Зырка забавляется.

Любил Козырь-Зырка и более «утонченные» развлечения. Однажды вечером к нему привели 9 евреев, сравнительно молодых, а одного пожилого и тучного. Их казаки по улице гнали карьером. Когда евреи запыхавшись вошли, наконец, в квартиру атамана, то он сам лежал раздетый на кровати, а на другой лежал тоже раздетый его сослуживец. Вошедших евреев заставили тут же плясать, причем их, особенно тучного, подгоняли нагайками. После этого от них потребовали, чтобы они пели еврейские песни. Но оказалось, что никто из них еврейских песен наизусть не знает. Тогда сослуживец атамана стал на жаргоне подсказывать им слова; евреи же должны были повторять их нараспев. Долго они пели и плясали, причем и КозырьЗырка и его приятель-сослуживец весело смеялись. После этого евреев ввели в другую комнату и на них надели шутовские головные уборы. Их привели обратно к атаману и каждому дали в руку свечку и рассадили по стульям. В таком виде они должны были распевать песни. Козырь-Зырка и его приятель так покатывались со смеху, что под последним даже провалилась кровать. Евреев заставили поднять кровать и привести ее в порядок, причем лежавший на ней офицер оставался в своем лежачем положении. Один из евреев не вынес этих издевательств и заплакал. Козырь-Зырка ему заметил, что за слезы полагается 120 розог. Еврей сказал: «В таком случае я буду петь». «Ну, пой», — был ответ, и еврей вновь запел. Во время одного «антракта» приятель атамана сказал: «Пора им уже спустить штаны», но Козырь-Зырка в данном случае на это не соизволил. Потешившись вдоволь, атаман отпустил евреев и дал им шофера в провожатые, дабы их «не расстреляли караулы». Шофер их проводил, но потребовал, чтобы они ему заплатили 15 тыс. руб. за спасение их жизни. Такой суммы у них, конечно, не было. Но шофер каждого проводил до дома, и тот у домашних забирал, сколько мог, и уплачивал шоферу (показания Вайсбанда, стр. 43). Трудно перечислить все характерные случаи, имевшие место в Овруче, ставшем сатрапией Козырь-Зырки. Но нельзя не остановиться на следующем случае.

Случай с Герцбейном.

Поляки и бывшие царские чиновники в своих наветах на евреев распространили слух, что евреи задумали устроить над христианами Варфоломеевскую ночь [9] и наметили до 150 жертв. Они утверждали, что существует список «обреченных», причем этот список написан рукой занимавшегося мелкой адвокатурой Герцбейна. Последний был арестован. Как часто бывает в таких случаях, те, кто выдумали этот навет, сами в конце поверили в собственное измышление. Среди христиан началось волнение. Обратились к Козырь-Зырке. Тот подтвердил существование списка, но никому его не показал. Волнение усиливалось. Некоторые из христиан стали поспешно покидать город. В отношении Герцбейна надо заметить, что он политикой вообще не занимался. Он вращался исключительно среди христиан, где у него было много приятелей, в еврейском обществе он почти не бывал. Жена его обратилась к приятелям-христианам с просьбой вступиться за мужа, которого они хорошо знали как человека, далекого от политики и от евреев. Но те отказались. Вероятная история с пресловутым списком представляется в следующем виде. При падении гетманской власти городской голова Мошинский пригласил на собрание многих христиан, преимущественно помещиков и чиновников, и предложил организовать самооборону на случай прихода петлюровцев. Был составлен список, в который вошло свыше 100 чел., исключительно христиан. Так как Герцбейн был известен своим хорошим почерком, а может быть, и по другим соображениям, Мошинский обратился к нему с просьбой переписать этот список, что тот и сделал. Весьма правдоподобно, что кто-нибудь с провокационной целью передал этот список в комендатуру, как список намеченных христианских жертв. Жена Герцбейна обратилась к городскому голове с просьбой созвать Думу для разоблачения навета и восстановления доброй славы ее мужа. Мошинский обещал, но когда она к нему снова явилась, ей сказали, что он уехал из города. Она тогда обратилась к его заместителю. Тот тоже обещал, но ничего не сделал. Лишь председатель Городской думы, нотариус Ольшанский, вошел в ее положение. Он разослал приглашение на заседание. Но на это заседание явились одни лишь евреи, христиане отсутствовали, кворума не оказалось, и заседание не состоялось. Так как слухи о предстоящей Варфоломеевской ночи продолжали очень волновать христиан, то некоторые их них вновь обратились к Козырь-Зырке с просьбой разъяснить, насколько эти слухи серьезны. Явились к нему также нотариус Ольшанский и чиновник Юдин, хорошо знавшие Герцбейна. Они объяснили, что глубоко уверены в том, [что] Герцбейн не мог быть автором такого списка. Козырь-Зырка им ответил, что он сам не придает серьезного значения этому списку и распространяемым слухам и что он, для успокоения христианского населения, издаст соответствующий наказ. Что же касается Герцбейна, то он обещал немедленно его освободить. Свое обещание освободить Герцбейна он подтвердил его жене. Наказ о том, что слухи о Варфоломеевской ночи, затеянной будто бы евреями, являются провокацией, он действительно издал (наказ этот, главным образом, трактующий о создании домовой охраны, о чем речь ниже, при сем прилагается)*. Что же касается Герцбейна, то, невзирая на все обещания, его не освободили, и в конце концов он был расстрелян (показания Таубы Герцбейна, стр. 29; Юдина, стр. 28). Владычество Козырь-Зырки продолжалось вплоть до 16 января. Казаки продолжали грабить еврейские дома, случались и отдельные убийства. Гражданский комиссар и домовая охрана О действиях Козырь-Зырки дошли слухи до Житомира и оттуда прислали комиссара по гражданским делам. Этот комиссар оказался человеком приличным, и евреи отнеслись к нему с полным доверием. Но, по его собственным словам, он был бессилен что-либо существенное сделать для них, так как Козырь-Зырка задерживал даже его телеграфные донесения в Житомир. Единственное, в чем он успел, это организация домовых охран, о чем последовал наказ атамана (см. вышеназванный наказ). Но эти домовые охраны, состоя, главным образом, из евреев, реальную силу собой не представляли. Членов охраны казаки грабили и даже одного убили (показания Влермана и др., стр. 13).

Мобилизация евреев на черные работы.

15 января казаки с утра начали гнать молодых евреев на вокзал для колки дров и чистки вагонов. Гнали преимущественно молодых евреев, но не брезговали и старыми. По дороге те же казаки их грабили. На вокзале же их заставляли проделывать всякую, даже ненужную, черную работу. Над ними издевались, били нагайками и прикладами. Тех, которые были лучше одеты, отводили в сторону и с них снимали платье и сапоги. К вечеру почти все были ограблены. Один был убит, другой тяжело ранен. И в то время, когда эти находились на вокзале, другие казаки грабили их дома в городе. Паника достигает высшего напряжения Над городом нависло крайне тревожное настроение. Чувствовалось, что надвигается новая катастрофа. Евреи пребывали в паническом ужасе. Они решили умереть всем вместе. Для этого с вечера они стали собираться в синагоге. Но синагога всех вместить не могла. Стояла невероятная духота. Многие падали в обморок. Некоторые, не будучи в состоянии вынести духоты и давки, выбивали окна и убегали, куда глаза глядят. В синагогу входили отдельные казаки и грабили, кого могли. Другие казаки в это время грабили членов домовых охран, а одного их них, как указано выше, даже убили. Массовый расстрел евреев и отступление Козырь-Зырки Так провели евреи г. Овруча ночь с 15 на 16 января. Утром 16 января казаки стали распространять по городу слух, что комиссар по гражданским делам, к которому, как известно, евреи относились с полным доверием, приглашает представителей еврейского населения для выслушивания весьма важного для евреев наказа, полученного из Житомира. Евреи ухватились за эту весть, поверили в нее, и человек 50 с лишним направились к вокзалу. По дороге их окружили конные казаки и стали их нагайками подгонять, при этом заставляли их петь «маефис [10] и др. песни». Несчастные поняли, что они попали в ловушку. Когда это своеобразное шествие приблизилось к вокзалу, тогда окружавшие евреев казаки начали их рубить шашками и стрелять в них из револьверов. Евреи бросились бежать врассыпную. Им вдогонку посылались пули. В то же время казаки у самого вокзала устроили засаду и открыли по евреям пальбу разрывными снарядами. На месте осталось 34 трупа. Многие оказались ранеными. Спаслось немного человек. Когда эта катакомба* кончилась, среди казаков показался Козырь-Зырка, которого они приветствовали словами: «Слава Богу, батька, трохи постреляли жидов». Снимок с 3 трупов при сем прилагается (показания] Немервеля, стр. 15, Инермана, стр. 13, Каплана стр. 1-10). В ту же ночь, ввиду наступления со стороны Калинковичей большевиков, Козырь-Зырка со своей бандой покинул город и направился к Коростеню. Так кончилось владычество Козырь-Зырки в г. Овруче.

Итоги.

В результате этого владычества было убито до 80 евреев и разгромлено до 1200 домов. Случайно уцелело не больше 10-15 квартир. Погром в данном случае произошел под лозунгом: «Бей жидов, так как они большевики». Но настроение масс на Украине в отношении евреев таково, что для погрома окажется подходящим и всякий иной лозунг. Погром едва ли не уравнял всех евреев в Овруче в отношении имущественном: все почти стали товарищами по нищете. Убытки приходится исчислять сотней млнов, а по теперешней расценке, быть может, и миллиардами. Местный комитет помощи погромленным В Овруче образовался местный комитет помощи погромленным, который работает весьма продуктивно. Но оказываемая им помощь, конечно, слишком ничтожна по сравнению с тем, что требуется. Овручу требуется помощь в самом широком масштабе, в масштабе государственном. О характере помощи, оказываемой этим комитетом, равно как о движении денежных сумм вообще, представлен доклад ездившим вместе со мной в Овруч С.С. Каганом [11]. Советская комиссия для расследования погромов В Овруче мы застали советскую комиссию, прибывшую для расследования погрома из г. Мозыря по распоряжению председателя ВЦИК СРД покойного Свердлова. Комиссия по прибытии выпустила объявление, экземпляр коего при сем прилагается. К сожалению, деятельность этой комиссии не дает надлежащих результатов, так как евреи, по понятным причинам, боятся называть имена лиц, прикосновенных к погрому, даже тогда, когда их знают. В результате такие лица, заведомые пособники погромщиков, гуляют на свободе, а некоторые из них даже состоят на службе у местной советской власти. Мы вошли в контакт с этой комиссией и от ее членов узнали, что Свердлов обещал ассигновать в пользу погромленных чуть ли не до 3 млн руб. Трудно сказать, насколько реально это обещание, но несомненно, что и такая сумма была бы слишком незначительна для восстановления того, что в этом городе разрушено. Материал расследования при сем прилагается. Погром в Коростене Погром в Коростене начался грабежами и убийствами евреев на вокзале. Затем погром распространился по городу. Больше всего пострадали дома поблизости от подольского вокзала. В одном доме, состоящем из 9 чел., погромщики проявили исключительное зверство. Началось с насилия над тремя хозяйскими дочерьми. Так как девушки оказали нечеловеческое сопротивление, то они все оказались изувеченными и изуродованными. До сих пор лежат они больные, со сломанными руками. Старуху-бабушку, вступившуюся за внучек, они убили, предварительно вырезав ей язык и отрезав нос. Убили они также в этом доме двух мужчин и девочку. Остальные члены семьи изувечены. Из них один мужчина на днях скончался от полученных ран. Квартира разграблена. Были убийства и в других домах. Всего в городе убито 10 чел. Весьма характерен следующий случай, о котором я не считаю возможным умолчать. В одном доме, из которого хозяева скрылись, осталась лишь одна старуха-еврейка. Погромщики пришли в этот дом и потребовали есть. Старуха их любезно приняла и обильно накормила. Те поели, поблагодарили за угощение и ушли, ничего в доме не тронув. После их ухода к еврейке в дом вбежал тяжело раненый еврей и стал молить о помощи. Старушка бросилась бежать за помощью. Было темно, и она незаметно для себя наскочила на тех самых погромщиков, которые были у нее в квартире. Те спросили, куда она бежит, и она объяснила, в чем дело. Тогда погромщики вернулись к ней на квартиру, и один из них, засучив рукава, вымыл руки и по всем правилам сделал еврею перевязку. Когда они ушли, то еврей заявил старухе, что это были те самые погромщики, которые его убивали. Я приехал в Коростень 12 марта, а на следующий день там произошло следующее. Дня за два до того туда прибыла свежая рота красноармейцев. Один из них 13 числа вошел в лавку одной еврейки и забрал у нее весь сахар, около двадцати фунтов, ничего не заплатив. Еврейка выбежала на улицу и подняла крик. Проходивший мимо офицер задержал красноармейца, отобрал у него сахар и, ударив его по лицу, отправил под арест. За красноармейца вступились товарищи по роте. Они потребовали от комендатуры освобождения товарища и выдачи им офицера. Красноармейца освободили, но в выдаче офицера им было отказано. Тогда они начали митинговать и в 8 часов вечера открыли беспрерывную пальбу в воздух из ружей и пулеметов. Эта пальба была сигналом для начатия еврейского погрома. Погром начался. Разгромили, по словам одних, до 50, по словам других, до 70 домов. Одного еврея, кантора55 синагоги, убили. Погром приостановился, благодаря неожиданной канонаде со стороны петлюровцев, начавших наступление на Коростень. Ни об этом погроме, ни о предшествующем мне не удалось собрать подробных сведений, так как на следующий день под непрерывный грохот орудий был вынужден покинуть город.

ГА РФ. Ф. Р-1339. Оп. 2. Д. 17. Л. 45-52. Копия.

ПРИМЕЧАНИЯ

1.В двадцатых числах июня 1919 г. под эгидой Российского общества Красного Креста на Украине был образован Отдел помощи погромленным. Председатель И.Я. Хейфец; затем — бывший сотрудник Министерства по еврейским дел