Михаил Майер - (Michael Maier, Michaele Majero) (1566-1622).

Михаил Майер родился в голштинском городке Риндсберге в 1566 году Он удостоился учёной степени доктора медицины и жил сначала в Ростоке, а потом в Праге, где был личным врачом императора Рудольфа II. Спустя некоторое время после смерти Рудольфа II, в 1612 году, Майер побывал в Англии и почти наверняка встречался с Робертом Фладдом, хотя мы не знаем, когда именно и при каких обстоятельствах это произошло. Судя по упоминаниям в позднейших сочинениях, Майер был знаком и с другими англичанами, например с алхимиком Фрэнсисом Энтони и с сэром Томасом Смитом.

Майер был старше Фладда, родившегося в 1574 году, и большую часть жизни провёл в рудольфианской Праге. Фладд, напротив, появился на свет в тихом кентском местечке Берстед и там же был похоронен в 1637 г. Что общего могло быть между этими людьми - приверженцем немецкой имперской идей, который жил в открытой самым разным течениям атмосфере рудольфианского двора и окончил жизнь в перипетиях Тридцатилетней войны (Майер бесследно исчез в Магдебурге в 1622 году, когда город был захвачен вражескими войсками), и английским врачом-философом? И всё-таки сходство между ними несомненно имеется: и Фладд, и Майер принадлежат к числу "розенкрейцерских" философов, печатавших труды в защиту розенкрейцерской Братии, хотя оба они отрицали свою принадлежность к ордену - как впрочем, и другие тогдашние авторы, писавшие о розенкрейцерской тайне.

Очевидными точками соприкосновения между ними должно считать и то, что оба были врачами, последователями Парацельса, и оба печатались у Иоганна Теодора де Бри в Оппенгейме. До недавнего времени принято было думать, что именно Майер ввёл Фладда в мир розенкрейцерства; согласно другой более современной версии, всё было как раз наоборот: Фладд первым увлёкся розенкрейцерством и приобщил к этой идеологии Майера. Обе теории, разумеется, грешат тем, что не учитывают исторической ситуации в тогдашнем Пфальце. Не означает ли знакомство Майера с Фладдом (если принять таковое за исторический факт), а также частые поездки Майера в Англию, что этот богемский философ, подобно многим своим современникам, возлагал большие надежды на брак пфальцского государя с английской принцессой? И что от него не укрылась связь между розенкрейцерской пропагандой и политической линией "Пфальцского Льва"?

После смерти императора Рудольфа Майер стал лейбмедиком Морица, ландграфа Гессенского, - правителя, весьма близкого по своим взглядам к курфюрсту Пфальцскому. Как и Фридрих, Мориц был страстным англофилом и приверженцем алхимического мистицизма; более того, именно в его владениях - в Касселе - впервые увидели свет розенкрейцеровские манифесты. Служба у ландграфа Гессенского не мешала Майеру путешествовать. В 1618 г. в предисловии к одной из книг он упоминает, что в данный момент находится во Франкфурте, на пути из Лондона в Прагу. А как человек, хорошо знающий и Лондон и Прагу, он мог при случае оказаться полезным Кристиану Анхальтскому, занимавшемуся в те годы подготовкой большой богемской авантюры.

И в самом деле, какая-то связь между Майером и князем Анхальтским существовала - тому есть неоспоримые свидетельства. В 1618 г. в Оппенгейме, в издательстве де Бри, была опубликована книга Майера, посвящённая "Кристиану, князю Анхальтскому". Книга называется "О странствиях, Сиречь о восхождении Семи Планет" ("Viatorium, Hoc est de Montibus Planetarum Septem").

Michaele Majero "Atalanta Fugiens"

"Atalanta Fugiens, hoc est, emblemata nova de secretis naturae chymica, Accommodata partim oculis & intellectui, figuris cupro incisis, adjectisque sententiis, Epigrammatis & notis, partim auribus & recreationi animi plus minus 50 Fugis Musicalibus trium Vocum, quarum duae ad unam simplicem melodiam distichis canendis peraptam, correspondeant, non absq; fingulari jucundatate videnda, legenda, meditanda,, intelligenda, dijudicanda, canenda & audienda: Authore Michaele Majero Imperial. Consistorii Comite, Med. D. Eq. ex. & c.": Oppenheimii, Ex typographia Hieronymi Galleri, Sumptibus Joh. Theodori de Bry, 1618.

     В 1618 году в Оппенгейме, в издательстве Де Бри вышла в свет книга "Убегающая Аталанта" ("Atalanta Fugiens") с великолепной гравюрой на титульном листе. Она до нынешнего дня пользуется большим спросом у коллекционеров, прежде всего из-за замечательных гравюр, иллюстрирующих трудный для понимания текст. Авторство гравюр почти наверняка принадлежит Маттеусу Мериану, хотя его имя нигде не указано.

     "Убегающая Аталанта" построена как книга эмблем, сопровождаемых философскими комментариями. Гравюра на титульном листе изображает Аталанту в тот миг, когда она поддаётся искушению и сворачивает с беговой дорожки, тем самым лишая себя надежды на обретение духовной, нравственной и научной истины. Приверженцы "духовной алхимии" должны извлечь из этого урок: им следует быть упорными в достижении намеченных целей и сохранять чистоту помыслов. Майер сумел выразить утончённую религиозно-алхимическую философию посредством эмблем, каждая из которых может быть прочитана не только как изображение, но и как музыкальная запись.*

     Одна из самых поразительных эмблем изображает философа, который, держа в руке фонарь, тщательно изучает следы, оставленные Природой. Эта сцена перекликается с предисловием одной из работ Джордано Бруно, написанным в 1588 году, когда философ посетил Прагу, и содержащим посвящение Рудольфу II. В предисловии Бруно обращается к своей излюбленной теме и призывает изучать "отпечатки стоп Природы", избегая религиозных раздоров и вместо этого обращаю свой слух к Природе, "которая вопиет повсюду - имеющий уши да слышит".**Майер при всей своей преданности лютеранству (Фладд, например, был ревностным англиканином), наверное, руководствовался теми же соображениями, что и Бруно, когда в годы ожесточённых религиозных споров, в самый канун Тридцатилетней войны, решил проповедовать свои религиозно-философские взгляды через посредство алхимической символики.

     На другой эмблеме из "Убегающей Аталанты" показан философ, измеряющий с помощью циркуля некую геометрическую фигуру. Комментарий к этой эмблеме озаглавлен: "Монада, сиречь Единица". Один современный исследователь "Аталанты"***предположил, что здесь подразумевается "Иероглифическая монада" Джона Ди. Таким образом, мы снова обнаруживаем "монаду" в самом средоточии розенкрейцеровской тайны - на сей раз среди эмблем Майера, который, живя долгое время в Богемии, мог именно там ознакомиться с идеями Ди.

     Без сомнения, своеобразное направление алхимической мысли, воплощённое доступным для визуального восприятия способом в Майеровых эмблемах, есть то самое направление, которое критиковал Либавий, - направление розенкрейцеровских манифестов и "Монады" Джона Ди. Всматриваясь, например, в ту эмблему, на которой философ собирается рассечь мечом яйцо, постепенно начинаешь понимать, что видишь на рисунке яйцо "Иероглифической Монады", символизирующее собою вселенную****, и ещё огонь, включённый, как знак Овна, в иероглиф "монады" и воплощающий суть алхимических процессов. Посмотрев же теперь на кунратовского "Алхимика", гравюру, пропагандирующую алхимическую концепцию Ди, мы заметим сходство перспективных построений на Майеровской эмблеме ("декорации, в которых разыгрывается сцена с яйцом") и на рисунке Кунрата. В тои м другом случае перспективные построения символизируют, как мне кажется, архитектуру и родственные ей математические дисциплины. Но ведь рисунок с яйцом у Майера имеет ещё и музыкальное сопровождение, а это значит, что на одной только этой эмблеме собраны все составные элементы "Иероглифической Монады"...

*О музыкальном содержании "Убегающей Аталанты" см. John Reed, Prelude to Chemistry, London, 1936, pp. 213-254, 281-289. (В книге эмблемы сопровождаются пояснительными надписями и эпиграммами, к которым прилагаются ноты).

** G. Bruno, Articuli adversus mathematicos, Prague, 1588, предисловие; ср. Giordano Bruno and the Hermetic Tradition, pp. 314-15.

*** См.: H.M.E. De Jong, "Atalanta Fugiens": Sources of an Alchemical Book of Emblems, Leiden, 1969.

****На титульном листе "Иероглифической Монады" знак "монады" заключён в контур яйца, да и в самом тексте имеется описание яйцеобразной вселенной. Таинственный намёк на разрезание "монады" ножами содержится в "Завещании Джона Ди", опубликованном в книге Elias Ashmole "Theatrum Chemicum Britannicum", p. 344.

"Symbola Aureae Mensae Duodecim Nationum. Hoc est, Hermaea seu Mercurii Festa ab Heroibus duodenis selectis, artis Chymicae usu, sapientia & authoritate Paribus celebrata, ad Pyrgolynicen seu Aduersarium illum tot annis iactabundum, virgini Chemiae Injuriam argumentis tam vitiosis, quam conuitiis argutis inferentem, confundendum & exarmandum, Artifices vero optime de ea meritos suo honori & famae restituendum, Vbi & artis continuatio & veritas inuicta 36. rationibus, & experientia librisque authorum plus quam trecentis demonstratur, Opus, vt Chemiae, sic omnibus aliis Antiquitatis & rerum scitu dignissimarum percupidis, vtilissimum, 12. libris explicatum & traditum, figuris cupro incisis passim adiectis, Authore Michaele Maiero Comite Imperialis Consistorii, Nobili, Exempto, Med. Doct. P.C. olim Aulico Caes.": Francofurti Typis Antonij Hummij, impensis Lucae lenis, 1617.

     «Золотой Пир за столом двенадцати наций, или Праздник Гермеса сиречь Меркурия, празднуемый двенадцатью избранными героями, равными по мудрости и авторитету, в химическом искусстве, составленные Пирголиником или же противником его, который вот уже много лет соделывает неправду против девы химии…»): Франкфурт, Лука Дженнис, 1617.

"Symbola Aureae Mensae" (все гравюры)

Оригинальные издания