Судебный процесс, на котором члены ордена Храма и сам орден были обвинены в различных преступлениях против морали и церкви, начался в октябре 1307 г. сразу после ареста тамплиеров во Франции. Аресты проводились по распоряжению французского короля Филиппа IV, хотя в ноябре того же года папа Климент V, по крайней мере на словах, взял руководство проведением допросов на себя. Он приказал задержать всех членов ордена по всему латинскому христианскому миру, но этот приказ выполнялся гораздо быстрее в самой Франции, чем за её пределами. На острове Кипр – христианском форпосте в борьбе с неверными, или, как их обычно именовали, сарацинами, - аресты начались в 1308 г.

Обвинения против самого ордена и его членов появились в заявлении короля Филиппа в день захвата французских тамплиеров и были подробно изложены в его приказе об аресте. папская булла «Faciens misericordiam» от 12 августа 1308 г., содержащая особые обвинения в адрес ордена, была направлена тем, кто должен был производить аресты. Наиболее серьёзными были обвинения в ереси (в частности, в осквернении креста), в отрицании божественности Христа и Бога, святости Богородицы и в учении, согласно которому Иисус не был истинным Богом и не искупил крестными страданиями грехи человечества. Если тамплиеры действительно верили во что-либо подобное и учили этому новых членов ордена, то они, несомненно, были повинны в самой страшной ереси - принципиальном неверии в основополагающие церковные догматы XIV века.

Вторую по важности группу обвинений составляли утверждения, что на церемонии приёма в орден или после неё новым членам сообщали о дозволенности плотских сношений с другими братьями. Согласно списку обвинений, новичков, по сути, поощряли заниматься тем, что якобы не являлось грехом.

Третья группа серьёзных обвинений была связана с идолопоклонством. Якобы, на своих капитулах тамплиеры поклонялись одному или даже нескольким идолам и почитали их как самого Бога. Согласно другим обвинениям, они верили в «голову, которая могла спасти их, сделать богатыми, заставить цвести деревья и плодоносить землю». Для того чтобы теснее увязать понятие идолопоклонства с братьями ордена, говорилось, что, прежде чем подвязаться верёвками, которые большинство монахов носило вокруг пояса, они якобы обматывали ими идола [1].

Орден Храма находился на Кипре с 1191 г., когда он купил эту территорию у английского короля Ричарда I. О деятельности ордена за год его присутствия на острове известно очень мало. Отношения с местным греческим населением, похоже, были довольно напряжёнными, судя по кровавому мятежу, вспыхнувшему в Никосии на Пасху. Тамплиеры явно решили, что не располагают достаточными людскими ресурсами, чтобы удержать остров, и весной 1192 г. продали его Ги де Лузиньяну. С тех пор и до ареста в 1308 г. на острове оставалось определённое количество рыцарей, сержантов и священников ордена Храма, главным образом в крепостях ордена, находившихся в Никосии, Лимассоле и Гастрии [2].

В 1307 г., когда по всему христианскому миру начались аресты тамплиеров, Кипр переживал период беспорядков. Амори де Лузиньян, брат короля Генриха II, осуществил переворот, в результате которого Генрих был сослан в Армению, а Амори правил в его отсутствие. Многие бароны, а также тамплиеры поддержали Амори, который был намного энергичнее своего брата. Госпитальеры (орден Святого Иоанна Иерусалимского), а также часть знати напротив остались верны королю. Амори покровительствовал ордену Храма, и, возможно, благодаря этому обстоятельству аресты тамплиеров начались здесь только в 1308 г., хотя папское письмо с предписанием об аресте и требованием судебного разбирательства датировано ноябрем 1307 г. Некоторым тамплиерам удалось продержаться на острове до 1310 г. Они, судя по всему, не были подвергнуты пыткам или жестокому обращению, в отличие от своих братьев, заключённых в тюрьмы Франции и Италии. По неизвестной причине слушание дела началось не ранее 1310 или 1311 г. - вероятно, много времени ушло на арест всех тамплиеров Кипра и установление контроля над их укреплёнными владениями.

Единственные дошедшие до нас рукописные протоколы инквизиционного процесса (зарегистрированные под номерами D-223 и D-228 в Ватиканском архиве Кастель Сант-Анджело) датированы 1310 годом, однако значительная часть пергаментов абсолютно нечитаема. Масло в огонь подливает и то, что на этом слушании свидетелями выступали некоторые представители высшей знати Кипра, такие как сенешаль Филипп д’Ибелен и его родственник Бодуэн. Но ведь в это время они пребывали в Армении в качестве заложников, сопровождавших сосланного короля. Как же они появились в Никосии в мае 1310 г.? Возможно, это был май 1311 г.? Но из других документов известно, что сами тамплиеры (на суде их было семьдесят шесть) давали показания именно в мае 1310 г. Неужели судебное разбирательство было приостановлено и ровно двенадцать месяцев спустя возобновлено? Едва ли в этом был смысл. Так или иначе, нас интересуют прежде всего свидетельские показания, а не их точная датировка.

Слушание дела, как и все подобные инквизиционные процессы, велось в строгом соответствии с протоколом. На каждом заседании присутствовал ряд «молчаливых свидетелей», или наблюдателей, как правило, представителей других монашеских орденов. Группа нотариев записывала показания; затем их обычно зачитывали свидетелям для подтверждения. На заседаниях председательствовали два епископа: Пьер Арлан, епископ Лимассола, управлявший также епархией никосийского епископа в его отсутствие, и Бодуэн Ламбер, епископ Фамагусты.

Слушания начались с показаний двадцати одного свидетеля, ни один из которых не был тамплиером, что довольно необычно для такого разбирательства. Никто из них не предъявлял ордену серьезных обвинений. Некоторые высокопоставленные свидетели были сторонниками короля, и от них можно было бы ожидать резкой неприязни к ордену и его членам, которые содействовали свержению монарха. Но даже этим людям не удалось уличить орден в каких-либо серьезных повинностях и заблуждениях. Многие свидетели (например, № 1, 4, 8, 18 и 20) заявляли, что никто не подозревал орден в чем бы то ни было до появления на Кипр папских писем, содержащих сенсационные обвинения в ереси, содомии, поклонении идолам и кошкам. Они сходились в том, что орден отличался скрытностью: приём новичков проходил в присутствии одних членов ордена (свидетель № 1 и большинство других). Особенно интересно в этих показаниях то, что свидетели симпатизируют ордену и его членам. Вот некоторые наиболее важные детали таких показаний.

Маршал Кипрского королевства Рено де Суассон (свидетель № 3) заявил, что тамплиеры, вопреки тому, что им приписывалось, верили в святые таинства и проводили религиозные обряды в надлежащем порядке и в соответствии с церковными правилами.

Жак де Плани (свидетель № 7) страстно возвеличивал тамплиеров, которые проливали кровь и гибли за свою веру в многочисленных сражениях в Святой земле. Он настаивал, на том, что они были такими же добрыми христианами, как и другие.

Ремон де Бенто (свидетель № 9) поведал удивительную историю о том, что, по его убеждению, было чудом. Ему было поручено охранять заключённых, захваченных в земельных владениях ордена в Хирокитии. Он был наслышан о тамплиерах как о злых и нечестивых людях, поэтому имел предубеждения и старался держаться от них как можно дальше. Но, не имея иной возможности пойти к мессе, он наконец решил, что не будет ничего плохого, если он посетит службу тамплиеров. Когда священник поднял над алтарём гостию для причащения, Ремон был изумлён: она была огромной, гораздо больше обычной, и белой как снег. Взволнованный увиденным, он вернулся на следующий день, чтобы обсудить этот случай со священником. Тот показал ему имеющиеся в запасе гостии, и Ремон убедился, что в их размерах нет ничего необыкновенного. Именно тогда он пришёл к выводу, что узрел чудо, которое всемогущий Бог явил ему, дабы показать, насколько безосновательны его предположения о виновности тамплиеров.

Аристократ из королевской партии Рупен де Монфор (свидетель № 10) сообщил, что «в Никосии и в Лимассоле часто видел братьев Храма, и они в своих церквах и в других местах отличались истинным благочестием и… почитали крест и поклонялись ему подобно другим христианам, которых он когда-либо встречал».

Генуэзец Перчивале де Мари был одним из немногих сторонних лиц, давших показания на этой стадии следственного процесса. Он рассказал слышанную от кого-то историю о том, какую храбрость проявили тамплиеры, когда попали в плен к египетскому султану. По-видимому, этот сюжет, будучи достаточно распространённым, действительно связан с тамплиерами, которые попали в плен, восемью годами ранее, когда в 1302 г. сарацины отбили у ордена остров Арвад (Руад). Согласно этому рассказу, султан предложил тамплиерам свободу, если те отрекутся от своего Бога. Тамплиеры ответили, «что они не отрекутся от христианской веры, но желают умереть добрыми христианами и скорее весь век проведут в неволе… нежели погрешат против здравия своих душ, и что они скорее лишатся головы, чем отрекутся от Иисуса Христа». В итоге тюремщикам было велено немедленно лишить их пищи и воды. Все они погибли. Перчивале вполне обоснованно заявил, что не может поверить, будто тамплиеры запятнали себя заблуждениями в вере, в которых их обвиняли, - иначе они не предпочли бы смерть отказу от веры.

Эта история отразилась и на показаниях рыцаря из Акры Тома де Пингено (свидетель № 17). Он рассказывал, что, когда тамплиеры потеряли замок Сафет, враги «захватили многих братьев… и они [будучи правоверными христианами и отказавшись отрекаться от Христа] были обезглавлены».

Свидетель № 18 Бальян де Монжизар, как и большинство других свидетелей, полагал, что тамплиеры верили во все таинства Церкви. Он прожил с тамплиерами больше месяца и знал их не понаслышке. «Он видел, что они с искренней набожностью ходили к мессе и богослужения поглощали всё их внимание. Те, что были образованными (а большинство тамплиеров не знали грамоты) время от времени произносили „Отче наш“ и „Аве Мария“». В отличие от многих других, он видел книгу, в которой содержался устав тамплиеров. «Он не усматривал в книге ничего, что походило бы на вышеозначенные заблуждения. Напротив, всё написанное ее содержание [он счел] нужным, справедливым, действенным и полезным. Не было такого христианина в целом свете, кто, услыхав слова сего устава, не счёл и не признал бы его святым и добродетельным».

Замыкали группу сторонних свидетелей аббаты бенедиктинцев и августинцев. Они дали высокую оценку религиозному рвению братьев ордена, и не предъявили им серьезных обвинений.

Таким образом, в группе из двух высокопоставленных клириков, семнадцати дворян и двух купцов, не нашлось никого, кто бы верил в истинность обвинений. Свидетели лишь подчёркивали добродетельность и искреннюю набожность тамплиеров. Стоит принять во внимание тот факт, что бóльшая часть этих показаний исходила непосредственно от очевидцев.

На следующем этапе следствия были допрошены сами тамплиеры. Всего было выслушано семьдесят шесть человек: сорок два рыцаря, два священника, тридцать два сержанта (или брата-служителя). Большинство свидетелей на Кипре, в отличие от западных командорств, составляли рыцари. Сперва им задавались различные общие вопросы, затем каждого (за исключением одного) вызывали повторно и допрашивали по конкретным пунктам обвинения. Все тамплиеры были обязаны давать показания о том, где и когда их принимали в орден, кто при этом присутствовал, совершались ли какие-нибудь незаконные действия во время или после приема в орден. Также их спрашивали, знают ли они что-либо об идолах, в домах, принадлежащих ордену, и если да, то что именно им известно.

Маршал Эме д’Озелье, возглавлявший орден на Кипре, дал показания, которые в корне отличались от признаний, сделанных тамплиерами во Франции. Как и другие, он указал, что только члены ордена присутствовали на посвящении. Сам он давал только традиционные обеты целомудрия и послушания. Большинство свидетелей, как и следующий по рангу тамплиер, добавляли к двум названным ещё обет бедности. В ордене не было никаких идолов.

Все тамплиеры подчеркивали, что в деятельности ордена нет ошибок, а значит, нечего исправлять или изобличать перед лицом Церкви (обвинения 115-ть и 116-ть из обычного списка, обвинение 75-ть в кипрском списке). Тамплиеры в своих показаниях не ограничивались рассказами о церемониях посвящения, имевших место на Кипре, но упоминали и о других капитулах, которые проходили в Армении, Англии, Франции, Германии, Венгрии, Италии, Португалии, Романии, Славонии (ныне Хорватия или Югославия) и Испании (в Арагоне, Кастилии, Каталонии, Валенсии).

Тамплиеры Кипра были совершенно не похожи на представителей ордена в других регионах. Они были моложе, среди них было гораздо больше тамплиеров высокого ранга, а также тех, кто принимал участие в военных действиях. Как отмечалось, на Кипре присутствовали выходцы из большинства стран христианского мира, где орден имел свои представительства.

Все семьдесят шесть тамплиеров вновь заявили, что орден не скомпрометировал себя никакими серьёзными проступками. Предварительные краткие допросы сосредоточивались на важном вопросе, касающемся приёма новых членов. Тамплиеров допрашивали о том, кто присутствовал на церемонии посвящения, когда и где этот ритуал имел место. Приём в орден действительно производился в тайне, присутствие лиц, не состоявших в ордене исключалось, но, по словам нескольких свидетелей, это было простой традицией. Новичков принимали на капитуле, а подобные мероприятия во всех монашеских орденах проходили в присутствии только их членов, главным образом потому, что на этих капитулах братья уличали друг друга в нарушении устава или сами каялись в различных проступках. Эти внутренние вопросы не следовало обсуждать публично - подобно тому как слова исповеди не выносятся за пределы исповедальни. Также было отмечено, что, возможной причиной появления такой практики было то, что на собраниях ордена Храма в Святой земле среди прочего обсуждалась военная стратегия и посторонние, естественно, туда не допускались.

По окончании кратких допросов инквизиторы заслушали всех свидетелей повторно, кроме одного. На этот раз их допрашивали по 123-м из стандартных 126-ти статьям списка обвинений, который использовался во Франции. Порядок вопросов был немного иным, несколько незначительных обвинений пропущены, но в целом вопросы задавались в той же форме, что и на других слушаниях. Ответы могли привести в уныние любого, кто искал вины тамплиеров, ибо неизменно свидетельствовали об их невиновности. Согласно показаниям семидесяти пяти тамплиеров, церемония посвящения проходила в полном согласии с уставом, благопристойно, и ни во время собрания, ни после него не совершалось никаких незаконных действий. Верёвка, которая якобы обвязывалась вокруг идолов, в действительности должна была лишь служить напоминанием о соблюдении обета целомудрия. Не соответствовало истине и то, что братьям разрешалось исповедоваться только священнику своего ордена. Они могли исповедоваться любому священнослужителю, в том числе из доминиканского, францисканского и кармелитского орденов. Что же касается утверждения, будто они, уклоняясь от своего долга, не жертвовали на благотворительные цели и не оказывали гостеприимства, то тамплиеры настаивали на том, что десятая часть хлеба, испечённого в доме ордена Храма, отдавалась бедным. Это правило распространялось и на другую пищу, а также на деньги и одежду. «О предоставлении приюта он ответил, что орден не обязан оказывать гостеприимство… тем не менее, если добрые люди просили о приюте в… Храме, то они встречали щедрый приём». И если кто-то из высших чинов признался в этих преступлениях, то «они признались и признавались, греша против истины, против справедливости и собственной души». Это заявление было в значительной степени связано с признаниями последнего Великого магистра Жака де Моле и других высокопоставленных лиц ордена во Франции.

После того как тамплиеры дали повторные, значительно более развернутые показания, настал черёд последней группы свидетелей. Она состояла из тридцати пяти человек, не входивших в орден. Здесь не было представителей высшей знати, составлявшей большинство первой группы свидетелей. Тем не менее в неё входили девять нобилей, в том числе виконт Никосии. Высшим духовным сановником в ней был епископ Бейрута в сопровождении не менее двадцати одного церковнослужителя, среди которых были аббаты, каноники и монахи. Были вызваны три купца и два гражданских чиновника. Их короткие показания не содержали ни одного серьёзного обвинения против ордена.